Адвокатские бюро как самостоятельная форма адвокатского образования получили соответствующий статус только с принятием Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре). До указанного момента понятие «адвокатское бюро» хоть и использовалось в наименованиях адвокатских объединений, но фактически такие «бюро» являлись структурными подразделениями соответствующих коллегий адвокатов.

Расширение перечня допустимых форм адвокатских образований по сравнению с ранее действовавшим Положением об адвокатуре РСФСР от 20.11.1980 несомненно преследовало благую цель – создать максимально гибкую систему функционирования адвокатуры, отвечающую современным потребностям, однако на практике привело к многочисленным пробелам и противоречиям в правовом регулировании. К сожалению, нормы Закона об адвокатуре в части, касающейся адвокатского бюро, в этом смысле не являются исключением.

В качестве очевидного пробела Закона об адвокатуре прежде всего следует отметить отсутствие прямого указания на правовой статус бюро (а именно, является ли адвокатское бюро самостоятельной организационно-правовой формой юридического лица). Еще более осложнило решение названного вопроса указание в ст.ст. 22-23 Закона об адвокатуре на применение к отношениям по учреждению и деятельности адвокатских бюро правил о некоммерческих партнерствах. Указанная недоработка законодателя привела к тому, что на практике подобные адвокатские образования создаются (и, соответственно, регистрируются налоговыми органами в качестве юридических лиц) как в форме некоммерческих партнерств, так и в форме собственно адвокатских бюро. Очевидно, такая практика не может быть признана правомерной.

На наш взгляд, из системного толкования Закона об адвокатуре вытекает, что адвокатское бюро является самостоятельной организационно-правовой формой некоммерческой организации, по многим признакам хоть и схожей с некоммерческим партнерством, но не являющейся таковым. На правильность такого толкования, в частности, указывает п. 10 ст. 23 Закона об адвокатуре, в соответствии с которым «…адвокатское бюро не может быть преобразовано в коммерческую организацию или любую иную некоммерческую организацию, за исключением случае преобразования … в коллегию адвокатов». Поскольку согласно п. 5 ст. 58 ГК РФ преобразованием является изменение организационно-правовой формы юридического лица, то, если бы адвокатское бюро и коллегия адвокатов не являлись самостоятельными формами юридических лиц, их преобразование не было бы возможным.

По указанной причине в настоящее время об адвокатском бюро следует говорить, как о самостоятельной форме юридического лица. Практическая целесообразность такого законодательного регулирования, по нашему мнению, вызывает большие сомнения, поскольку принципиальных отличий адвокатского бюро от некоммерческого партнерства Законом об адвокатуре не предусмотрено - фактически все различия сводятся к особенностям статуса учредителей и членов адвокатского бюро, а также их отношений между собой и третьими лицами. Поэтому, на наш взгляд, логичнее либо признать за адвокатскими бюро правовой статус некоммерческих партнерств (а не самостоятельной формы юридического лица), либо таким образом изменить законодательное регулирование, чтобы были очевидны отличия адвокатских бюро от иных форм юридических лиц. Реализация каждого из указанных вариантов требует внесения соответствующих изменений в Закон об адвокатуре.

Являясь юридическим лицом, адвокатское бюро может выступать в качестве субъекта гражданско-правовых и иных отношений, в частности, заключать от своего имени необходимые для текущей хозяйственной деятельности договоры, приобретать имущество, нести гражданские права и обязанности, являться работодателем по отношению к принятым в штат бюро работникам. Поскольку Законом об адвокатуре не предусмотрено каких-либо особенностей участия адвокатского бюро в указанных отношениях, то в данном случае следует руководствоваться общими нормами с учетом тех особенностей, которые предусмотрены законодательством для некоммерческих организаций.

Одним из основных внутренних документов, регулирующим порядок ведения адвокатами деятельности в рамках адвокатского бюро, является партнерский договор. Партнерский договор не относится к учредительным документам адвокатского бюро, о чем свидетельствуют, в частности, следующие обстоятельства: 1) к учредительным документам могут относиться только такие документы, которые прямо указаны в качестве таковых в нормативном акте, а Закон об адвокатуре не содержит соответствующего указания в отношении партнерского договора; 2) в соответствии с п. 3 ст. 23 Закона об адвокатуре предметом партнерского договора является совместная деятельность партнеров по оказанию юридической помощи, а не объединение усилий по учреждению адвокатского бюро. К сожалению, отсутствие четкого указания в Законе об адвокатуре на то, что партнерский договор не относится к учредительным документам, на практике привело к тому, что налоговые органы требуют представления партнерского договора в качестве документа, необходимого для регистрации адвокатского бюро. Несомненно, такие требования налоговых органов следует считать неправомерными, так как они не основаны на законе. Очевидно, учитывая данное обстоятельство, в одном из законопроектов о внесении изменений и дополнений в Закон об адвокатуре прямо предусмотрено указание на то, что партнерский договор является конфиденциальным документом и не представляется для государственной регистрации адвокатского бюро.

В соответствии с п. 3 ст. 23 Закона об адвокатуре сторонами партнерского договора являются адвокаты-партнеры, учредившие адвокатское бюро. Учитывая, что членами адвокатского бюро могут быть не только учредители, но адвокаты, вступившие в адвокатское бюро уже после его учреждения, то возникает вопрос, следует ли толковать данную норму как ограничение круга лиц, которые могут выступать в качестве партнеров. Решение этого вопроса имеет принципиальное значение, поскольку от имени партнеров заключаются соглашения об оказании юридической помощи (п. 5 ст. 23 Закона об адвокатуре), с момента прекращения партнерского договора партнеры несут солидарную ответственность по неисполненным общим обязательствам (п. 7 ст. 23 Закона об адвокатуре) и т.п.

На наш взгляд, под партнером следует понимать любого члена адвокатского бюро, в установленном порядке вступившего в адвокатское бюро (в том числе при его учреждении) и присоединившегося к партнерскому договору (то есть понятия «партнер» и «член адвокатского бюро» являются синонимами). Данный вывод основан на том, что в соответствии с Законом об адвокатуре адвокатское бюро является некоммерческой организацией, исходя из чего представляется сомнительной возможность наделения адвокатов бюро разным объемом прав в зависимости от того, являются ли они учредителями бюро или были приняты в бюро впоследствии. Следует отметить, что на практике под партнерами в адвокатском бюро чаще всего понимаются адвокаты, уполномоченные принимать решения от имени адвокатов-членов бюро и выполняющие функции по управлению адвокатским бюро. По указанной причине, на наш взгляд, терминологию Закона об адвокатуре в этой части нельзя признать удачной: использование термина «партнер» без учета обыкновений его применения не способствует выработке единого понимания норм названного закона.

Ведение общих дел адвокатского бюро по общему правилу осуществляется управляющим партнером, выполняющим две различные по содержанию функции: 1) исполнительного органа адвокатского бюро и 2) представителя партнеров бюро при заключении соглашений об оказании юридической помощи. В этой связи особо следует отметить, что в соответствии с п. 5 ст. 23 Закона об адвокатуре стороной соглашений об оказании юридической помощи являются именно партнеры, а не адвокатское бюро. По указанной причине полномочие управляющего партнера на заключение соглашений об оказании юридической помощи вытекает не из учредительных документов бюро, а из партнерского договора. На наш взгляд, для заключения названных соглашений достаточно указания на соответствующие полномочия управляющего партнера в партнерском договоре - наличие выданных другими партнерами доверенностей не является обязательным. В этом смысле партнерский договор можно считать разновидностью договора простого товарищества, предусмотренного гл. 55 ГК РФ, который также предполагает возможность совершения одним из товарищей сделок от имени всех товарищей, если соответствующее полномочие предусмотрено договором простого товарищества. Поэтому, по нашему мнению, указание в п. 5 ст. 23 Закона об адвокатуре на необходимость наличия доверенностей от партнеров для подписания соглашений об оказании юридической помощи относится не к управляющему партнеру, а к иным партнерам бюро, которые также вправе подписывать данные соглашения – но только при наличии соответствующих доверенностей.

Как уже указывалось выше, функции управляющего партнера не сводятся исключительно к представлению интересов партнеров в отношениях с третьими лицами и заключению соглашений об оказании юридической помощи – по общему правилу управляющий партнер является исполнительным органом адвокатского бюро, в частности, осуществляет ведение общих дел адвокатского бюро. Поскольку в Законе об адвокатуре не установлено каких-либо особенностей для структуры органов управления бюро, то в этой части должны применяться общие нормы Федерального закона «О некоммерческих организациях». По указанной причине не будет противоречить требованиям Закона об адвокатуре, в частности, если учредительными документами адвокатского бюро будет предусмотрено наличие в нем коллегиального исполнительного органа.

В текущей деятельности адвокатского бюро всегда надо учитывать, в каком качестве действует управляющий партнер при заключении гражданско-правовых договоров: как представитель адвокатов-партнеров или как исполнительный орган бюро. В зависимости от решения этого вопроса необходимо проверять наличие полномочий управляющего партнера на совершение соответствующих сделок. Ограничение названных полномочий может быть предусмотрено как учредительными документами бюро (в случаях, когда управляющий партнер действует в качестве исполнительного органа), так и партнерским договором (в случаях, когда он действует в качестве представителя партнеров). Соответствующим образом решается вопрос и о том, у кого возникают права и обязанности из совершенных управляющим партнером сделок: непосредственно у адвокатского бюро или у адвокатов-партнеров.

Очевидно, что деятельность по оказанию юридических (правовых) услуг является более широким понятием, чем адвокатская деятельность, - при том, что законодательство не содержит ограничений по кругу лиц, имеющих право оказывать правовые услуги в широком смысле этого слова. Исходя из этого, следует признать, что адвокатское бюро, являясь полноправным участником гражданско-правовых отношений, вправе от своего имени заниматься оказанием юридических услуг, за исключением такого рода услуг, которые могут оказываться исключительно адвокатами (например, по представлению интересов в судебных органах). Таким образом, стороной договора на оказание юридических услуг может являться как адвокатское бюро непосредственно, так и коллектив адвокатов, входящих в данное бюро. Учитывая изложенное, на наш взгляд, необходимо откорректировать данное в Законе об адвокатуре понятие соглашения об оказании юридической помощи, а именно, указать, что оно представляет собой исключительно предусмотренный гл. 49 ГК РФ гражданско-правовой договор поручения (на представление интересов в судопроизводстве и т.п.). Действующая в настоящее время редакция п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре позволяет сделать вывод, что договоры на оказание юридических услуг (гл. 39 ГК РФ) вправе заключать только адвокаты, однако его нельзя признать обоснованным как ограничивающий правоспособность адвокатского бюро.

Как и управляющий партнер, иные адвокаты-партнеры так же могут выступать в двух качествах: 1) как члены (участники) адвокатского бюро, 2) как стороны партнерского договора. С учетом изложенного должен решаться вопрос об ответственности адвокатов-партнеров по обязательствам. Поскольку к деятельности адвокатского бюро применяются правила о коллегиях адвокатах и некоммерческих партнерствах, то на основании п. 12 ст. 22 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 ФЗ «О некоммерческих организациях» следует сделать вывод, что адвокаты как члены адвокатского бюро не отвечают по возникающим у бюро обязательствам в процессе его хозяйственной деятельности. Следовательно, предусмотренная п. 7 ст. 23 Закона об адвокатуре солидарная ответственность адвокатов в случае прекращения партнерского договора возможна только в тех случаях, когда стороной соответствующих обязательств являлись непосредственно адвокаты-партнеры, а не адвокатское бюро.

Все вышесказанное, на наш взгляд, свидетельствует о достаточной противоречивости Закона об адвокатуре в части правового регулирования адвокатского бюро как формы адвокатского образования. К сожалению, неоднозначность норм названного закона не способствует выработке единого понимания как статуса адвокатского бюро как субъекта гражданских отношений, так и особенностей статуса адвокатов – членов бюро. Особенно показательными, с практической точки зрения, являются рассмотренные выше пробелы Закона об адвокатуре в части регулирования адвокатского бюро как самостоятельной организационно-правовой формы некоммерческой организации, а так же спорные моменты в части регулирования отношений адвокатского бюро, адвокатов – членов бюро и третьих лиц, выступающих в качестве их контрагентов. Такая ситуация на практике приводит к возникновению проблем при заключении соглашений об оказании юридической помощи с клиентами адвокатского бюро, например, в части подтверждения полномочий управляющего партнера на заключение указанных соглашений. На наш взгляд, наиболее оптимальным решением является устранение пробелов Закона об адвокатуре путем внесения в него соответствующих изменений.