Профсоюзы — важный инструмент защиты прав наемных сотрудников даже в России, где они долгое время были встроены в иерархию политической системы. Разбираемся, как у них обстоят дела с женской повесткой — и должна ли она быть у профессиональных объединений.

Кинолента-призер фестиваля 1954 года в Карловых варах «Соль земли» уже более семидесяти лет является знаковой для феминисток разных стран. Сюжет основан на реальных событиях: рабочие цинковой шахты в южном штате США недовольны условиями труда и оплатой, но работодатель их не слышит. Их жены, в свою очередь, жалуются на отсутствие канализации и другие бытовые неудобства. Мужья не поддерживают женщин, считая, что их проблемы надуманны. Тогда жены меняются с супругами ролями. Мужчины остаются «на хозяйстве», а женщины идут к шахтам и устраивают там пикет. Что приводит работодателей в замешательство, ведь в случае забастовки они обещали уволить мужчин, а перед ними — женщины. Совместными усилиями и благодаря женской инициативе рабочие и их семьи получают улучшение оплаты и бытовых условий. А мужья заодно начинают ценить женский труд. Путь на большие экраны создателям картины пришлось прокладывать с боем (в национальный реестр США ее внесли только в 1992 году). Дело не только в теме, но и в том, что в фильме задействованы непрофессиональные актеры — многих шахтеров и их жен играют участники той самой забастовки.

Предшественники союзов рабочих зародились в XVIII веке как группы взаимопомощи. В конце XIX – начале XX вв. в стра­нах Ев­ро­пы и Аме­ри­ки воз­ни­кли про­из­вод­ст­вен­ные профсоюзы. В Рос­сии профессиональные организации поя­ви­лись в 1860-е годы, а первые полноценные профсоюзы — в начале прошлого века. По­сле Февральской ре­во­лю­ции 1917 года и ле­га­ли­за­ции проф­сою­зов их чис­ло уве­ли­чи­лось, и с 1933 года в СССР они ста­ли за­ни­мать­ся во­про­са­ми со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния, ох­ра­ны тру­да, нор­ми­ро­ва­ния зар­пла­ты; уча­ст­во­вать в раз­ра­бот­ке тру­до­во­го за­ко­но­да­тель­ст­ва. Однако в том же году власти объединили Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов (ВЦСПС) и Наркомтруд (Народный комиссариат труда), и государство поглотило профсоюзы, встроив их в иерархию политической системы. Возможности профсоюзов не выходили за рамки решений партии, забастовки еще в 1930-е годы стали уголовно наказуемы (и оставались таковыми до 1989 года). «Утратив функции защиты прав трудящихся в качестве независимых представителей работников, профсоюзы приобрели сервисный характер и несвойственные им функции», — говорит заместитель директора АНО «Центр социально-трудовых прав», научная сотрудница ФНИСЦ РАН Юлия Островская. Солидарные выступления трудящихся и попытки создать независимые рабочие организации встречали жесткое противодействие со стороны государственных органов. 

Возрождение рабочего движения и независимых профсоюзов в нашей стране, по словам Островской, произошло только на рубеже 1980–1990-х годов, и, сопровождаясь массовыми забастовками (они стали легальны с 1989 года) и выступлениями, сыграло важную роль в процессе демократизации общества. Несмотря на это, с 1990-х профсоюзы в списке значимых институтов стабильно ставятся россиянами на последние места. При этом запрос на такие структуры у граждан есть: по данным ВЦИОМ, 71% россиян говорят о необходимости работы профсоюзов в современной России, 52% считают, что в современных условиях профсоюзы могут работать эффективно. Отдельным вопросом стоит защита женских прав в трудовой сфере: нужно ли заботиться о женщинах отдельно или делать это в общих рамках? 

Основательницей женского профсоюзного движения считается англичанка Эмма Патерсон, которая в 1874 году основала Лигу защиты и обеспечения женщин. Женщины в то время за равную с мужчинами работу получали вдвое меньшую зарплату, при этом не были представлены ни в руководстве компаний, ни в менеджменте организаций по защите прав. Назвать организацию «лигой» пришлось для того, чтобы не раздражать общественность — термин «профсоюз» (trade union) ассоциировался с мужскими и смешанными организациями. Позже Патерсон создала около тридцати организаций, поддерживающих работающих женщин. 

Во время Первой мировой войны только в Англии 2 млн женщин заняли рабочие места ушедших на фронт мужчин и потребовали увеличить зарплаты. Тем не менее, в течение всего ХХ века женщинам потребовалось провести не одну забастовку, чтобы наконец-то обратить внимание на условия работы и оплаты труда. 

Одной из самых заметных и действенных стала акция «женский выходной», прошедшая в Исландии в 1975 году. Тогда профсоюзы, объединившись, организовали забастовку, в которой приняли участие 90% женщин страны. В центре Рейкьявика собралось более 10% населения Исландии. По всей стране женщины в это время не делали ничего: не только не работали, но и не готовили, не стирали. Детей из садов и школ пришлось забирать отцам, а в магазинах закончились сосиски — мужчинам было проще всего приготовить на ужин именно это блюдо. Многие впервые увидели, как много делают их жены, матери, сестры, и стали относиться к женскому труду серьезнее, а правительство приняло Закон о равноправии, запретивший дискриминацию по половому признаку. Акция привлекла внимание почти всего мира, обсуждалась в ООН (которая назвала 1975-й «годом женщин») и вывела Исландию на передний край борьбы за гендерное равенство. Тогда же появилось выражение «работающая женщина — тавтология: все женщины работают, но не всем платят». Пять лет спустя Вигдис Финнбогадоттир, разведенная мать-одиночка, выступавшая на этой акции, стала президентом Исландии. 

В СССР равноправие женщин и мужчин было закреплено в первой  Конституции 1918 года. По всей стране создавались особые отделы и бюро по работе среди женщин, с которыми проводились встречи, митинги, собрания и беседы с разъяснениями их нового места и роли в обществе. Однако собственно гендерная повестка отсутствовала. «Считалось, что в Советском Союзе женский вопрос решен. Независимых общественных движений не существовало, единственно дозволенной женской организацией был Комитет советских женщин, который действовал в соответствии с государственными установками. Феминистские инициативы могли возникать исключительно как подпольное явление», — рассказывает Островская. 

После роспуска Женотдела при ЦК ВКПб в 1930 году его функции перешли к профсоюзам, которые стали одной из главных площадок защиты женских интересов, в первую очередь в сфере труда, говорит эксперт. Первые же независимые женские группы начали появляться только в конце 80-х. «В 1991 году в подмосковной Дубне состоялся Первый, а в 1992-м — Второй независимый женский форум, объединивший более 70 организаций. Форумы наглядно продемонстрировали неэффективность Комитета советских женщин и ликвидировали его монополизм в решении «женских проблем», — рассказывает Островская. 

Законы и суды

В современной России профсоюзы действуют, но, по мнению социолога Петра Бизюкова, они слабее, чем в в странах Европы и США или том же СССР (есть даже примеры их полной ликвидации по решению суда в наши дни). Члены профсоюзов могут участвовать в принятии решений по трудовым отношениям в компании. Ряд таких вопросов закреплен в Трудовом кодексе — они касаются и сверхурочной работы, и работы в выходные дни, и правил внутреннего распорядка, и многого другого. 

По словам руководителя практики трудового права Адвокатского бюро ЕПАМ Анны Ивановой, профсоюзы, напротив, активно участвуют в защите прав сотрудников: «Если нет новостей про бастующих, то это не означает, что профсоюзы ничего не делают. В законотворчестве профсоюзное лобби едва ли не самое сильное. Кроме того, они имеют мощные активы, доставшиеся с советских времен, неплохие накопления, из которых оплачивают суды и компенсируют потери в заработной плате активным членам профсоюза».

Например, в 2017 году две стюардессы «Аэрофлота» Евгения Магурина и Ирина Иерусалимская подали в суд на авиакомпанию, обвинив ее руководство в дискриминации сотрудников по внешнему виду. В частности, они заявляли, что в 2016 году авиакомпания стала собирать данные о размере одежды стюардесс. Тех, чей размер одежды не соответствовал требованиям, переводили на менее престижные рейсы. Мосгорсуд встал на сторону стюардесс и постановил, что компания должна выплатить им компенсацию за моральный ущерб и пересмотреть требования к размеру одежды бортпроводников. Юридическую помощь осуществлял Центр социально-трудовых прав, к которому обратился «Шереметьевский профсоюз бортпроводников».

Статистические данные говорят, что в прошлом году суды рассмотрели 231 845 трудовых споров и удовлетворили 90,1% исков, поданных сотрудниками (количество исков, поданных работодателями или профсоюзами, ничтожно мало, комментирует юрист Иванова). А годом ранее, в 2019, удовлетворено было 92,1% исков. Сложно сказать, сколько дел было выиграно именно благодаря профсоюзам, ведь даже подготовленные профсоюзами иски подаются от лица работника. 

Анна Иванова рассказывает о практике, когда профсоюз нанимает хорошего адвоката и подает «тестовый» иск на небольшую сумму от имени одного из своих членов. Если иск удовлетворяют, профсоюз может предъявить работодателю ультиматум. Вариантов у работодателя, как правило, два: либо согласовать дополнительные материальные гарантии работникам в коллективном договоре, либо через какое-то время получить несколько десятков, а то и сотен аналогичных исков. Иванова считает, что плох тот профсоюз, который не «мешает» функционированию бизнеса: «Такие профсоюзы называют желтыми или карманными и, как правило, их существование приводит к еще более серьезным последствиям для компаний. Огромную ошибку допускают те, кто создает «свой профсоюз» и вливает в него деньги. Зачастую получается, что на общем собрании работники выбирают своего неформального лидера, который получает доступ к налаженной организации и начинает «палить по работодателю» с возведенной им же «крепости». Иванова уверена, что с профсоюзом надо уметь вести диалог: «Есть компании, имеющие профсоюз, и есть те, в которых он рано или поздно появится. Если начать действовать агрессивно и неправовыми методами, то битва с профсоюзными лидерами перейдет в эмоциональную плоскость и будет разрушительной для обеих сторон», — заключает Иванова. Пример неудачной коммуникации — твит Илона Маска, в котором он говорил, что ничто не мешает вступать сотрудникам Tesla в профсоюзы, но «зачем платить взносы и отказываться от опционов?». Власти США предписали удалить твит, в котором усмотрели запугивание. 

Профсоюзы и гендерная повестка

Один из трудовых союзов США (представляет работников автомобильной, аэрокосмической и сельхоз-промышленности) объясняет, что вступление в профсоюз может дать женщине. Прежде всего, практика показывает, что вместе проще добиваться равной оплаты. Если медианная зарплата женщины в перечисленных сферах в США составляет $687 в неделю, то женщина, вступившая в профсоюз, получает в среднем $899 за тот же период. 76,6% женщин, состоящих в профсоюзе, обеспечены ДМС (из тех, кто не состоит в профсоюзе, — только 54,4%). У членов профсоюза также выгоднее пенсионные планы.

Кроме того, в реализации трудовых прав женщинам мешают в том числе такие проблемы, с которыми не сталкиваются мужчины. Это дискриминация, основанная на стереотипах, двойная нагрузка за счет неоплачиваемого домашнего труда, стеклянный потолок, отсутствие ролевых моделей, харассмент. Группа специалистов из Глобального университет труда в отчете «Гендер и профсоюзы» таким образом формулирует причину, по которой стоит обратить внимание на создание трудовых союзов для женщин: «Из-за конфликтных ситуаций в различных отраслях многие женщины не могут себе позволить реализовать право на труд. <...> Отсутствие защиты посредством профсоюзов усиливают (преимущественно мужские) патриархальные взгляды… и это происходит несмотря на улучшение представительства и активную работу женщин в профсоюзах».

Анна Иванова, впрочем, не видит причин выделять именно женские профсоюзы: «Такое объединение не соотносится с самим понятием профсоюза. Ведь профсоюз — объединение граждан, связанных общими производственными, профессиональными интересами по роду деятельности». Труд женщин имеет свое регулирование, напоминает Иванова. Она полагает, что при этом может быть вполне оправданно создать в профсоюзе комитет по защите труда женщин на локальном уровне или развивать проект по поддержке женского труда на региональном или общероссийском уровне. «Незачем ограничивать членство в организации гендерным признаком», — считает юрист.

С ней согласна и Елена Феоктистова, управляющий директор по корпоративной ответственности, устойчивому развитию и социальному предпринимательству в Российском союзе промышленников и предпринимателей: «Как мне представляется, профсоюзная организация существует не «для всех полов», а для защиты интересов работающих, независимо от гендерной̆ принадлежности. Задачи женских профсоюзов для меня мне не очевидны». 

А вот член Совета директоров в Банке «Юнистрим», основательница сообщества «Женщины в Советах директоров» Елена Речкалова считает, что гендерная повестка в профсоюзном движении должна быть, потому что профсоюзы занимаются в том числе и социальными вопросами. Профсоюзы могут бороться с дискриминирующими стереотипами, стеклянными потолками и разрывом в оплате труда, отмечает она. А заодно напоминает, как защита трудовых прав женщин помогает экономике: «Женщин в мире около 50%, а в ВВП их вклад составляет около 37%. На женщине лежит основной груз неоплачиваемого труда (уход за детьми, пожилыми людьми). Если мы вовлекаем женщину в экономику, мы повышаем ВВП». России это может дать рост ВВП на 13-14%, подсчитали в свое время в Минэкономразвития. Согласно отчету McKinsey Global Institute, к 2025 году мировой ВВП мог бы вырасти на $28 трлн, или на 26% только за счет обеспечения гендерного равенства. Чем более диверсифицирована команда, тем более это выгодно и компании, и государству. 

«У профсоюзных центров, таких как Федерация независимых профсоюзов и Конфедерации труда России есть мандат давать свою оценку того, как страна исполняет ратифицированные ею конвенции Международной организации труда — в том числе направленные на обеспечение гендерного равенства», — напоминает ответственный секретарь по гендерному равенству Конфедерации труда России Ирина Горшкова. Так, в конце июня 2021 года в силу вступила Конвенция 190 МОТ, направленная на борьбу с насилием и харассментом в сфере труда, — об этих проблемах впервые говорится в международном договоре, отмечает Горшкова. Сейчас Международная конференция труда развернула кампанию (в ней участвует и Конфедерация труда России) по разъяснению и ратификации Конвенции 190 на национальном уровне. «Нельзя не отметить ту важную роль, которую играет вовлеченность российских профцентров в международное профсоюзное движение, в глобальные отраслевые профсоюзы – структуры, в которых вопросы гендерного равенства очень активно поднимаются», — говорит эксперт. Однако она признает, что тема харассмента и насилия в России продвигается с трудом: «Российским профсоюзам еще предстоит немалая работа внутри собственных организаций. Далеко не везде осознается значимость гендерной повестки, и стереотипы еще владеют умами немалого числа профсоюзных лидеров и активистов».

Капитан-механик Светлана Медведева, которая не могла устроиться на работу и в 2012 году подала жалобу в Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин по поводу перечня запрещенных для женщин профессий, считает, что в профсоюзах нужны женские отделения. Не потому, что женщинам профсоюзы не помогают — ей, наоборот, составить жалобу для Конституционного суда помог председатель Российского профсоюза моряков, — а потому, что, по наблюдениям Медведевой, женщины нередко стесняются обращаться к функционерам-мужчинам. В ее практике было несколько случаев, когда женщины хотели было бороться за свои права, обращались в профсоюз, но потом спускали дело на тормозах. 

В отсутствие внятной гендерной повестки у профсоюзов возникают объединения других форм — ассоциации, клубы, союзы, лектории, проекты поддержки талантов; в том числе с гендерной повесткой. По мнению Елены Речкаловой, заменить профсоюзы они все же не могут: «Профсоюзы, в моем понимании, должны отстаивать профессиональные права какой-либо группы. А всевозможные сообщества не защищают права какой-либо группы, они представляют собой собрания по интересам. Люди собираются ради развития, личностного роста, нетворкинга. К тому же таких сообществ на самом деле очень мало. Они могут поставить вопрос [о защите трудовых прав женщин], но, скорее, в отраслях». 

Директор «Союза деловых женщин» Светлана Жукова считает по-другому: «Эту роль выполняют такие структуры, как «Союз деловых женщин», «Опоры России», «Деловая Россия». Там есть специальные женские секции, в которых женщины могут найти юридическую, финансовую, консультационную поддержку». Правда, структуры, которые она перечисляет, ориентированы на предпринимательниц, а не на женщин, работающих в найме.

Впрочем, встречаются примеры классических профсоюзов, выделяющих женскую повестку в отдельный блок. Например, на сайте профсоюза работников агропромышленного комплекса РФ есть раздел «Работа среди женщин», где в том числе рассказано о недопустимости домогательств на рабочем месте, а также прикреплена брошюра «Гендерный аспект в охране труда». В этой памятке как раз объясняется, почему о правах женщин приходится говорить особо. Авторы предлагают «сделать рабочие места безопасным для всех вне зависимости от пола», но обращают внимание на то, что «специфические вопросы охраны труда женщин часто оказываются вне поля зрения, а порою даже сознательно игнорируются». Возможно, организации, защищающие всех работников вне зависимости от пола, но уделяющие особое внимание наиболее уязвимым группам, станут наиболее действенным вариантом защиты прав женщин в найме в наши дни.

Мелиса Савина, Юлия Федотова, https://www.forbes.ru/forbes-woman/436495-sol-zemli-kak-rabotayut-zhenskie-profsoyuzy-i-zachem-oni-nuzhny?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews%2Fsearch%3Ftext%3D