Транзитные финансы

Избавиться от офшоров можно, совершенствуя законы

Россия и развитые европейские государства ищут ответ на вопрос, как вернуть в бюджеты стран сокрытые от налогообложения финансы. Но пока конкретные решения не приняты, отказываться от применения оптимизационных схем бизнесмены не намерены. Ведь формально они не совершают преступления. На пресс-ланче "Агрессивное налоговое планирование", который провела Палата налоговых консультантов, эксперты рассказали, где проходит граница дозволенного.

Если раньше возможность минимизировать налоги или сделать более удобными операции передачи собственности использовали крупные компании, то сегодня международные компоненты все чаще встречаются в работе среднего бизнеса. "Любой "середнячок", который участвует в России в проектах недвижимости, владеет или строит торговый центр, заходит в этот проект откуда-нибудь с Кипра", - рассказал Игорь Шиков, глава налоговой практики адвокатского бюро ЕПАМ, член научно-экспертного совета ПНК.

Популярность использования определенных юрисдикций основана на том, что они готовы предложить низкие налоги, удобные правовые конструкции. Все то, что не готовы дать развитые страны. К примеру, в Германии размер налоговой нагрузки с момента получения прибыли до ее перечисления в личный кошелек получателя дохода составляет 50%. Предприниматель в этом случае стоит перед выбором, заплатить половину дохода или воспользоваться преимуществами других стран. "Предприниматель начинает думать: я могу из Германии эту прибыль переместить в Венгрию, где очень низкая ставка корпоративного налога, или на Мальту, создать в Бельгии центр финансирования со специальным льготным режимом", - говорит Шиков. И в результате компания искусственно перемещает прибыль в ту страну, где она подвергается налогообложению по меньшей ставке.

Перемещение финансов как таковое законом не запрещено. Даже заключены соглашения об избежании двойного налогообложения, чтобы переводить деньги можно было без излишних потерь. "Представьте себе ситуацию, когда экономическая бизнес-структура выстроена таким образом, что извлекаемый в России доход переходит в виде распределяемых дивидендов к компании на Британских Виргинских островах (BVI). Как только мы начнем выплачивать их, у нас возникает налог у источника - 15% с дохода, с которого мы уже заплатили налог в России 20%. Между Россией и BVI отсутствует соглашение об избежании двойного налогообложения. Потому что BVI относится к типовым офшорам, стоящим в черном списке министерства финансов. Но если бы вместо BVI была выбрана другая юрисдикция, с которой заключено соглашение об избежании двойного налогообложения, компания не столкнулась бы с такой проблемой. Законной оптимизацией является правильный выбор юрисдикции, который устраняет эффект двойного налогообложения прибыли", - считает Шиков.

Но где проходит граница между тем, что допустимо в сфере оптимизации налогообложения, и тем, что является экономическим преступлением? Используя разрешенные операции, российские компании снимают все сливки налоговых преимуществ с помощью профит-шифтинга - искусственного перемещения прибыли из одной страны в другую. "Классический пример - перемещение прибыли по "маршруту" Россия - Кипр - BVI. "Единственный участник российского общества находится на Кипре, в свою очередь участник кипрской компании - фирма на BVI. В России доход облагается налогом, потом он в виде дивидендов переводится на Кипр, с которым заключено соглашение об избежании двойного налогообложения, и с Кипра - на BVI. На BVI налогообложение отсутствует", - рассказывает Шиков. Правда, когда компания на BVI выплатит доход гражданину РФ, он должен будет заплатить с него налог по ставке 9%. Но если доход остается в имуществе компании, которая находится на Британских Виргинских островах, у гражданина не возникает дохода, а значит, и отсутствует налогообложение.

Новым трендом в минимизации налогов становится использование нематериальных активов, таких как бренды, торговые марки, объекты интеллектуальной собственности. Возможностью "играть" такими активами не гнушаются даже крупнейшие корпорации мира, у всех на слуху скандал с компанией "Старбакс". Спустя несколько лет, после того как была открыта сеть кофеен "Старбакс" в Германии, выяснилось, что она практически не платит налогов. Такая же ситуация возникла в Англии. Оказывается, главный актив каждой кофейни - это товарный знак. "За использование товарного знака выплачивалось роялти. По факту получалось: за счет уплаты роялти германскими кофейнями базы для налогообложения просто не оставалось. Деньги уходили в Ирландию, где есть специальный налоговый режим для тех, кто использует объекты интеллектуальной собственности. В этой стране можно получать доход от использования товарных знаков, патентов и не платить с него налогов. Получаемые лицензионные сборы при определенных условиях освобождаются от налогообложения. Мало того, полученный доход можно вывести в другую страну, которая является уже настоящим офшором", - рассказывает Шиков. Основной товар офшоров - это их налоговая юрисдикция. "Офшоры стали таковыми не от хорошей жизни. В силу обстоятельств они не могут сформировать нормальный бюджет. Но у них есть самое главное - налоговая юрисдикция, которой они распоряжаются с учетом своих национальных интересов", - считает Илья Кучеров, председатель научно-экспертного совета ПНК. Поэтому такие страны предлагают "теплый климат" для компаний, не глядя на недовольство развитых стран.

Существует целый ряд стандартных инструментов перемещения средств. Сейчас остро стоит вопрос, как их можно устранить. Те, кто использует инструменты профит-шифтинга, формально не преступают границу законности. Поэтому нужно менять законы, для того чтобы действия таких организаций оказались противоправными. При этом нужно думать, как сделать это, не навредив бизнесу в целом. Ограничивая перемещение финансов, можно осложнить условия работы компаниям, не использующим перевод средств из одного государства в другое для оптимизации налоговой базы.

Уход от налогообложения может осуществляться не за счет перемещение прибыли, а за счет перемещения собственника. Шиков привел распространенный пример: "Представим, что дядя Вася купил угольный разрез и для владения им создал компанию ООО "Три матрешки". Разрез сильно подорожал, и его можно выгодно продать. Первый вариант: продать его как объект. Тогда возникнет дельта как результат арифметического вычитания из цены продажи разреза цены его первоначальной стоимости. И вся эта колоссальная сумма будет облагаться по ставке 20%. Второй вариант: продать доли в ООО. Инвестор получит полный контроль над угольным разрезом через ООО. В этом случае с полученного дохода дяде Васе придется заплатить 13% налога как "индивидуалу". Но и 13% жалко. Есть третий вариант: создать на Кипре общество и передать туда доли ООО в качестве вклада в уставный капитал. В этом случае российские правила позволяют передавать имущество с сохранением учетной стоимости. То есть для того, кто передает доли в качестве вклада в уставный капитал, реализации не происходит и не возникает объекта налогообложения. Теперь дядя Вася может продать актив, но продавцом выступит уже кипрская компания. Учетная стоимость актива та же самая, сколько потратил дядя Вася на создание "Трех матрешек", то есть 10 тысяч рублей. Получается огромная дельта, которая по кипрским законам не облагается налогом", - рассказывает Шиков. Эксперт считает, что решение в этом случае довольно простое. Российским чиновникам следует задуматься о том, чтобы запретить передавать доли по их учетной стоимости.

Партнер адвокатского бюро DS Law Михаил Александров обращает внимание на то, что вывод средств в офшоры сегодня - скорее побочный эффект, а не самоцель. "В настоящий момент иностранные структуры используются в основном для защиты активов и получения доступа к инструментам иностранного права, которых нет в российском законодательстве. Таким как действительно работающие соглашения акционеров, опционные и условные сделки. Российский бизнес становится все сложнее и взрослее и потому требует все более и более совершенных механизмов правового регулирования. Поэтому наиболее эффективно идти не по пути запретов, а по пути совершенствования российских законов и правоприменительной практики".